Автор: Диана Шипилова
Бета: господин в клетчатом
Размер: мини, 2900 слов
Пейринг/Персонажи: Мартин Лэнс/Северус Снейп (упоминается), работники Министерства, всякие продавцы
Жанр: драма
Рейтинг: PG
Категория: слэш
Краткое содержание: Сайд-стори к 32 главе «Что будет, то будет». Лэнс идёт в Косой переулок за покупками.
Примечания/Предупреждения: этот фик не несёт в себе какого-нибудь экшна, приключений или вотэтоповоротов; автор не писал больше восьми лет, но внезапно
читать дальше
— Косой переулок!
В камине ярко вспыхнуло пламя, Мартин Лэнс шагнул туда, закружился, прикрыл глаза и через пару секунд оказался в тёмном невзрачном помещении «Дырявого котла».
Волшебники, сидящие за стойкой, едва скользнули по нему взглядом и вернулись к своему разговору. Лэнс приветственно махнул рукой бармену, протирающему бокалы, и направился к выходу в переулок.
Когда он был здесь в последний раз? Недавно, на рождественских каникулах. Однако с тех пор всё изменилось безвозвратно, и Лэнсу было странно, что всё вокруг выглядит как прежде, что утреннее апрельское солнце ласково заливает каменные стены, влажные от прошедшего ночью дождя, что по брусчатой мостовой туда-сюда снуют нормальные волшебницы и волшебники, заходя в магазины, окликая друг друга, общаясь о своих повседневных делах… Здесь всё было так до одурения обычно, что Лэнс не мог поверить, что его может здесь подстерегать какая-то опасность. Просто Северус перестраховывается, как всегда. Особые защитные чары Хогвартса?.. Да, наверняка они действительно есть, иначе страшно было бы представить, что могло бы стать с замком, набитым недоучившимися магами, за тысячу лет. Но, выбравшись оттуда впервые с нового года, Лэнс чувствовал только облегчение. Замок давил на него, он задыхался, он был сыт по горло тёмными коридорами, привидениями, картинами, которые, казалось, следили за каждым его шагом, непоседливыми младшекурсниками, гвалтом за завтраком… Только закончились пасхальные каникулы, но он совсем не чувствовал себя отдохнувшим. Мерлин, как Флитвик, Слагхорн и прочие выдерживают это всё столько лет?..
Он пошёл в сторону Гринготтса не торопясь, останавливаясь перед витринами, обходя высыхающие лужи. День обещал выдаться чудесным. Жаль, Северус не пошёл с ним. Наверняка опять проведёт всю субботу, уткнувшись в свою энциклопедию.
В сейфе оказалось неожиданно много денег. Впрочем, неудивительно: за месяцы жизни в Хогвартсе расходы свелись практически к нулю. Лэнс не считая сгрёб часть монет в кошелёк. Может быть, стоит заглянуть даже не к мадам Малкин, а в «Твилфитт и Таттинг». Роберт, конечно, не одобрил бы такие траты, но что Роберт понимает в приличной одежде и — эта мысль промелькнула диссонансом в такое утро — к чему теперь экономить?
Уже на выходе из банка Лэнса внезапно окликнули. Он настороженно оглянулся — в памяти всплыли предостережения Северуса, — но это оказались Блетчли и Трэверс, работники Министерства Магии, которым Лэнс регулярно переводил документы.
— Сколько лет, сколько зим, Лэнс! — воскникнул Блетчли. — Ты куда-то совсем пропал после того, как уволился. Что нового?
— Да так, inget speciellt. Я теперь работаю в Хогвартсе, преподаю защиту от тёмных искусств.
— А я наслышан, — заметил Трэверс. Лэнс пристально взглянул ему в глаза, но легилименцию даже не пришлось применять, потому что он добавил: — Крауч как-то пару месяцев назад проходился по Дамблдору, что тот совсем уже выжил из ума, раз нанял тебя профессором. Мол, ты неблагонадёжен и неизвестно, каким заклинанием можешь запустить в ученика, если тебе стукнет что-нибудь в голову. В общем, в его стиле.
Блетчли усмехнулся. Они с Трэверсом — как, впрочем, и многие работники Министерства, — были в курсе истории с поросёнком.
После тёмных лабиринтов Гринготтса солнце, казалось, сияло ещё ярче. Лэнс с неожиданной для себя радостью принял их приглашение посидеть у Фортескью и поболтать, и даже перестал жалеть, что вышел один. Он словно бы перенёсся в прошлое, когда они с коллегами вот так выбирались на обеденный перерыв куда-нибудь недалеко и обсуждали всё, начиная от графика командировок и заканчивая новостями из «Ежедневного пророка». В кафе играла мажорная клавесинная мелодия, над кружками ароматного чая вздымались колечки пара, солнце отбрасывало блики на деревянный пол.
— Расскажите, как дела в Министерстве, — спросил он с интересом. — Есть что новое?
— Я бы сказал, что Багнолд гораздо меньше теперь контактирует с иностранными магами, — заметил Блетчли. — Видно, что документооборот сокращается… Похоже, она хочет бросить больше сил на борьбу с Тем-Кого-Нельзя-Называть.
— В самом деле? — удивился Лэнс. — А что с твоим проектом по экспорту яда акромантулов в Италию? Я столько технической документации начитался для этих переводов, что эти твари мне потом даже снились.
Блетчли только расстроенно махнул рукой.
— А вот с чилийским министерством, наоборот, ведутся переговоры о восстановлении дипломатических отношений, — сказал Трэверс, откинувшись на спинку стула. — Впервые с того времени, как ты вернулся из той командировки.
— Попрошу без подобных инсинуаций! — шутливо запротестовал Лэнс, подняв руку. — В том, что тогдашнее правительство не смогло разгрести то, что натворили у них магглы, я совершенно не виноват!
— Магглы… Да, иногда от них сплошные проблемы, — кивнул Трэверс. — Сейчас вообще обстановка напряжённая… В общем, думаю, вовремя ты уволился. Да и преподаёшь не какую-нибудь ерунду вроде нумерологии, а защиту от тёмных искусств… Сдаётся мне, это будет очень востребованным в ближайшем будущем.
— Да ещё и длинный отпуск — красота, а не жизнь! — с лёгкой завистью вздохнул Блетчли, отодвинув от себя пустую чашку. — Чем займёшься летом?
— Я ещё не думал об этом, — пожал плечами Лэнс.
И это была чистая правда.
Он вспомнил последнее письмо Роберта, в котором тот приглашал его провести отпуск у себя, и задумался: а что, если он всё же увидит лето? Он скучал по этому дому, в котором прожил столько лет и с которым было связано столько воспоминаний. Одно время Лэнс жил в Лондоне, но после своей финансовой катастрофы вновь перебрался туда — по предложению Роберта, который, хоть и высказал с присущей ему прямотой всё, что думал про его непродуманные решения и связи со всякими сомнительными личностями, искренне хотел помочь ему и поддержать в этой ситуации. И, надо сказать, ему это действительно помогло. В те месяцы Лэнс чувствовал себя спокойным как никогда, и он был очень рад, что отношения с братом, которые с детства были достаточно сложными, наладились. Иногда он подозревал, что на Роберта так повлияла безумная влюблённость в Элинор, под влиянием которой он стал совершенно другим человеком. L'amor che move il sole e l'altre stelle…
Если будет лето… приехать, как-то договориться… Роберт чувствует себя виноватым после того случая… но тот маггл, но Эйлин?..
— А что ты думаешь о действиях Того-Кого-Нельзя-Называть? — внезапно спросил Трэверс, понизив голос. Блетчли вздрогнул и оглянулся, а Лэнс сразу отбросил совершенно неуместные мысли.
— ¿De qué estás hablando? Вы же знаете, я никогда не интересовался внутренней политикой.
Что это — праздное любопытство? Вербовка? Вряд ли, слишком топорно… Лэнс никак не мог встретиться взглядом с Трэверсом, но в глазах нахмурившегося Блетчли он сразу поймал образ Того-Кого-Нельзя-Называть и уловил его страх и отвращение.
— Я помню, — выдавил Блетчли, — ты не особый любитель магглов и тех… кто у них рождается.
— Тем не менее, — осторожно подбирая слова, сказал Лэнс, — одно дело — считать, что они ничем не отличаются от нас, и совсем другое — как-то ограничивать их права на законодательном уровне. Я никогда не был сторонником подобных мер.
— Я помню, как ты говорил, что браки с магглорождёнными и полукровками не могут привести ни к чему хорошему из-за непреодолимых культурных различий, — сказал Трэверс, помешивая чай.
— Но это же не значит, что их надо запрещать. — Лэнс изо всех сил старался выглядеть невозмутимым и отвлечённым. К чёрту этого Трэверса и его непонятную игру, не выдать бы, как бешено колотится сердце... — В конце концов, у людей своя голова на плечах есть, сами разберутся.
— Согласен, — кивнул Блетчли.
— Да я смотрю, вы оптимисты, — хмыкнул Трэверс. — Это мы с вами понимаем, что с ними не стоит связываться. А юные балбесы могут спутаться с какой-нибудь не той персоной, едва закончив школу, и хорошо ещё, если повлияет семья…
Мы — понимаем!.. Какая ирония! Лэнс сжал под столом кулаки так сильно, что ногти вонзились в ладони. Разумеется, он понимал, что нормальный ответственный волшебник на его месте немедленно прекратил бы дополнительные занятия под благовидным предлогом, как только осознал бы, что его интерес к ученику выходит за рамки профессионального, а уж о приглашении провести вместе рождественские каникулы и говорить не стоило, до того это было безумно. Он понимал это, но...
Блетчли и Трэверс неторопливо перебрасывались репликами о смешанных браках, Лэнс заказал мороженое и временно выпал из беседы. Совсем недавно он был полностью поглощён ощущением прежней, нормальной жизни, которая, казалось бы, так неожиданно вернулась, пусть и ненадолго. Он забыл — или не хотел вспоминать, — что раньше вовсе не был так уж ей доволен, что в Министерстве никогда не было магов, с которыми он мог поговорить по душам, поделиться переживаниями или обсудить прочитанные книги, что его выводило из себя отсутствие перспектив... Сейчас, когда он ясно увидел, что им с Северусом нет места в его привычном мире, всё это отошло на второй план.
Непреодолимые культурные различия…
***
Попрощавшись с бывшими коллегами, Лэнс некоторое время ещё сидел за опустевшим столиком, сцепив руки в замок. За месяцы своего заточения он успел забыть, насколько велик мир, воспоминания об отпусках и командировках в дальних странах казались теперь сном. Мелькнула сумасшедшая мысль: а что, если бросить всё и прямо сейчас махнуть, например, в Африку, выучить арабский или суахили, ознакомиться с местными обычаями, обратить внимание на фонетические особенности заклинаний — Северусу наверняка будет очень интересно… Он встряхнул головой. Ну и ерунда же в голову лезет. Отодвинув стул, он поднялся, оставил пару монет и снова вышел в Косой переулок.
Итак, вперёд! В «Лавке письменных принадлежностей» Лэнс купил набор белоснежных перьев, чернила разных цветов, сургуч, пергамент и блокнот, декорированный средневековыми миниатюрами. «Флориш и Блоттс» задержал его надолго. Лэнс сказал себе, что заглянет сюда только чтобы ознакомиться с новыми книгами, откуда он мог бы брать материал для своих уроков, и неважно, что он только недавно получил из этого магазина очередную посылку, но ноги сами привели его в отдел сказаний и мифов, и он опомнился, уже отложив несколько богато иллюстрированных сборников преданий на разных языках. Вот бы ещё найти больше времени всё это читать… Он и так после нового года совсем забросил занятия японским...
— Отличный выбор, — заметил продавец, упаковывая книги. Он взмахнул палочкой, и свёрток опоясала белая лента с эмблемой магазина. — Заходите к нам ещё. Как вам, кстати, «Самая полная энциклопедия зелий»?
— О, от неё совершенно невозможно оторваться, — кисло ответил Лэнс, удивившись про себя памяти продавца. Тот пустился рассказывать, что на следующей неделе ожидается партия книг, от которых нельзя будет оторваться в самом прямом смысле, но Лэнс вежливо остановил его, взял увесистый пакет, попрощался и вышел, погружённый в размышления.
Северус… Именно его способности и эрудиция в самом начале заставили Лэнса обратить на него внимание и даже подстегнули в нём совершенно неуместный для преподавателя соревновательный дух. Лэнс быстро понял, что остальным учителям нечего было дать Северусу на том уровне, к которому он стремился, а так как в самом начале года в нём ещё живо было желание выполнять свою работу идеально, чтобы эти скептики Макгонагалл и Флитвик, которые слишком хорошо помнили его в юности, поняли, до какой степени они заблуждались на его счёт, он и решил использовать свои знания окклюменции, чтобы хоть чем-то заинтересовать Северуса и не стать в его глазах очередным бесполезным учителем. И этот план сработал, правда, совсем не так, как ожидал Лэнс.
Однако у так поразившей его жажды знаний Северуса оказалась и оборотная сторона: её ненасытность. Дело было даже не в том, что Северус столько времени проводил за книгами, в том числе за этой проклятой энциклопедией… Нет, неправда, дело было и в этом тоже, и не раз в отсутствие Северуса (по какой-то странной щепетильности Северус, с тех пор как вернул ему эту книгу в день своего рождения, никогда не забирал её с собой) Лэнс, прикусив губу и постукивая волшебной палочкой, всматривался в чёрный кожаный торец и представлял себе, как он делает взмах — и книга исчезает безвозвратно. Но больше его беспокоило другое. Хотя он и предлагал звать его по имени, Северус всегда обращался к нему как к учителю, даже в мыслях, даже в моменты близости; очевидно, он до сих пор воспринимает его в первую очередь именно так. Удастся ли ему поддерживать тот интерес, который он смог вызвать? Северус уже сейчас знал о природе магии намного больше почти во всех областях; да, он ещё не настолько силён в окклюменции и легилименции, но это наверняка лишь вопрос времени. А ещё эти маггловские науки… Это просто не помещалось у него в голове. Северус поделился с ним как-то раз своей тревогой, что глупеет, и Лэнс с беспокойством подумал, что по его критериям он, наверное, вообще полный идиот. Однако Северус был тогда настолько погружён в собственные переживания, что не пришёл к такому выводу. Пока.
Нет, хватит об этом думать. Не так уж всё и плохо. В конце концов, раньше он сам искренне был убеждён, что невозможно найти общий язык с волшебниками совсем из другого круга, другого происхождения, не говоря уже о тех, кто не читал Шекспира и не был знаком с самыми известными волшебными сказками, которые были впитаны во всём его окружении с молоком матери. Непреодолимые культурные различия, вновь всплыла в сознании его фраза. Не такие уж они и непреодолимые. Лэнс улыбнулся, вспомнив их вечера у камина, когда он напевал свои любимые шведские баллады, а Северус внимательно слушал, не понимая ни слова, но ловя образы, представлявшиеся перед ним: вот троллиха отчаянно желает, чтобы на ней женился рыцарь, но тот отказывает ей, несмотря на все богатые дары, которые она ему сулила (в детстве Мартин как-то обмолвился о своём к ней сочувствии — к огромному недоумению его матери), вот гордая девушка, чтобы не замочить ног, наступает на хлеб и превращается в камень, вот разбойник похищает юную деву и увозит её далеко, но она связывает ему руки и ноги своими золотыми волосами и пронзает сердце кинжалом… В конце концов, ведь может быть, что Северуса привлекают в нём не только знания, которые он не может найти в книгах, не только его жизненный опыт, и даже если когда-нибудь он не сможет рассказать ему ничего нового, Северус не утратит к нему интерес…
Ведь может же такое быть?..
***
Перед тем как войти в «Твилфитт и Таттинг», Лэнс внимательно осмотрел туфли, заметил там несколько пятнышек засохших брызг и удалил их заклинанием. Его встретили две волшебницы в одинаковых светло-голубых мантиях и с одинаковыми ровными улыбками. В последний раз он был здесь чуть больше года назад, вместе с Робертом, как раз перед его свадьбой.
— Bonjour, mesdames, — кивнул он им. — Мне нужна классическая чёрная мантия. Строгого покроя, без излишеств.
А ведь он уже второй раз выбирает Северусу подарок, вдруг мелькнула мысль. Остаётся надеяться, что он окажется не таким… слишком удачным, как первый.
— Одну минуту, сэр. Акцио!
Из глубины магазина чёрным вихрем мелькнуло несколько одеяний, и мантии медленно закружились вокруг Лэнса. Вторая волшебница тем временем взмахнула палочкой, и с потолка опустилась плотная ткань, образовав высокий шатёр. Лэнс положил на стул свои покупки, протянул руки и позволил мантиям скользить вокруг, задевая его ладони. Он выбрал из круга ту, что показалась ему приятнее на ощупь, осмотрел её — перед глазами немедленно возник образ Северуса в новой мантии, смотрящего на себя в зеркало с типичным для него несколько скептическим выражением лица, — и с лёгкой улыбкой вошёл внутрь переодеться. Одна из волшебниц негромко, но возбуждённо принялась рассказывать другой, как вот буквально только что, и четверти часа не прошло, как раз когда её напарница пила чай, сюда посмела заявиться совершенно маргинальная особа в маггловском (с особым возмущением подчеркнула она) платье, и она ещё имела наглость просить воспользоваться их камином, будто здесь проходной двор, а не магазин элитной одежды. Естественно, она и за порог её не пустила, и правильно сделала, а то что бы подумал джентльмен, если бы её здесь застал… Застёгиваясь и разглаживая мягкую ткань, Лэнс только воздел глаза к потолку. В самом деле, будто ему думать больше не о чем. Он вышел — волшебницы тут же умолкли и заученно улыбнулись, — подошёл к большому зеркалу у стены, подобрав слишком длинные полы, и застыл в потрясении.
Чёрный цвет (который Лэнс никогда не любил) оказался безжалостен. Его лицо приобрело какой-то болезненный оттенок, чётко обозначились круги под глазами и складка меж бровей, общий вид был усталым и мрачным, казалось, появились какие-то новые морщины — месяцы переживаний и недосыпания дали о себе знать. Какой ужас, неужели он теперь всегда так выглядит, как он мог не обращать внимания? Ему теперь можно накинуть минимум пять лет, а то и больше…
Одна из волшебниц позади кашлянула.
— Сэр, не хотите ли вы посмотреть мантии других цветов? Мне кажется, к вашему типу больше подойдёт светло-серый или синий…
— Благодарю, — перебил её Лэнс, — но мне нужен именно чёрный цвет.
— Возможно, стоит добавить какой-то декор или орнамент? — подключилась вторая, та, что рассказывала о странной посетительнице. — Эта мантия прекрасного качества, но она вас как-то простит, даже вызывает ассоциации со школьной формой…
— Подгоните мне её по фигуре, — отрезал Лэнс и закрыл глаза, чтобы не видеть своё отражение. Скорее бы её снять.
Впрочем, подумал он, ему ещё не раз предоставится такая возможность.
Он собирался купить новую мантию и себе, но у него пропало настроение. Когда всё было готово и он расплачивался, уже вновь одетый в привычное облачение, он заглянул в глаза нелюбительнице маггловской одежды. «Наверное, он собирается на похороны. Не может же он не видеть, до чего ему не идёт. Хотя мужчины…»
— Будем рады видеть вас снова, — улыбнулась другая волшебница и протянула ему мягкий свёрток.
***
Солнце светило уже совсем высоко. Лэнс почувствовал голод, вскинул голову и посмотрел на настенные часы. Ничего себе! В Хогвартсе уже вовсю идёт обед. А Северус наверняка места себе не находит от беспокойства… Он торопливо зашагал обратно к «Дырявому котлу». Надо будет купить ещё что-то из еды по дороге…
В «Дырявом котле» перед камином обнаружилась целая очередь волшебников: как сказал Лэнсу бармен, два часа камин не работал, и посетители, которые не настолько торопились, чтобы поискать другое место, получили возможность отправиться по своим делам только сейчас. Один за другим волшебники бросали в камин летучий порох, называли пункт назначения, шагали внутрь и исчезали в яркой вспышке. Министерство Магии, госпиталь святого Мунго, чьи-то личные камины, волшебный стадион в Сан-Паулу, опять личный камин, драконий питомник в Румынии… Интересно, подумал Лэнс, какие дела там у тех волшебников, что отправляются так далеко? Он вспомнил свои утренние мысли про путешествие в Африку и даже ощутил лёгкое головокружение от мысли, насколько просто это было бы сейчас осуществить. Никаких больше конспектов, совещаний в учительской, проверки эссе, оборотней на свободе, улаживания стычек семикурсников прямо на уроках, гневных писем директору на его счёт от Барти Крауча, каверзных вопросов Лили Эванс, ставок предприимчивых слизеринцев на его собственную судьбу, споров с Макгонагалл о методике преподавания, искреннего презрения в глазах Джеймса Поттера — красота, а не жизнь, как сказал бы Блетчли! Очередь стремительно таяла, и Лэнс подходил всё ближе к камину.
Наконец волшебница в малиновой мантии, стоящая перед ним, отправилась куда-то в Девоншир, и подошла очередь Лэнса. Он зачерпнул летучий порох, бросил его в камин и шагнул в ярко-зелёное пламя.